ДВУКРАТНЫЕ ЧЕМПИОНЫ МИРА В ПАРНОМ КАТАНИИ ТАТЬЯНА ТОТЬМЯНИНА И МАКСИМ МАРИНИН СЧИТАЮТСЯ ФАВОРИТАМИ СЕРИИ «ГРАН-ПРИ» – 2005/2006. НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ УЧЕНИКИ ОЛЕГА ВАСИЛЬЕВА ПРИМУТ УЧАСТИЕ В ЧЕТВЕРТОМ ЭТАПЕ – КУБКЕ ЭРИКА БОМПАРА В ПАРИЖЕ. ОНИ, КСТАТИ, БУДУТ ПРЕТЕНДОВАТЬ И НА ЗОЛОТЫЕ МЕДАЛИ НА ОЛИМПИАДЕ В ТУРИНЕ.
С Тотьмяниной и Марининым, которые тренируются в Чикаго, наш корреспондент встретилась в Москве. Спортсмены на несколько дней приезжали в столицу по делам. Таня и Максим рассказали о своих новых композициях.
Татьяна Тотьмянина: – Для короткой программы мы взяли «Метель» Свиридова. А для произвольной – музыку Нино Роты из кинофильма «Ромео и Джульетта». Это был мой выбор. Мне так понравился образ Джульетты, что я сразу за него ухватилась, хотя в спорте эта тема несколько избита. Но венгерский скрипач Эдвин Мартон специально для нас переделал музыку до неузнаваемости. Так что если соперники выберут этих же персонажей, мы все равно будем неповторимы.
– Вы, конечно, в курсе, что у ваших основных соперников экс-чемпионов мира Сюе Шэнь и Хонбо Чжао из Китая серьезные проблемы – партнер травмировал «ахилл». Может быть, они даже не выступят в Турине.
Максим Маринин: – Я не верю, что китайцы пропустят Олимпиаду. За здорово живешь медали не отдадут – спортсмены такого уровня не сдаются. Вот накануне Олимпийских игр 1988 года в Калгари Елена Валова, партнерша нашего тренера Олега Васильева, лежала с аналогичной травмой. Когда вышла на лед за пару недель до старта, одна нога у нее была в два раза тоньше другой – усохла. Тем не менее благодаря своему опыту пара завоевала серебро. Поэтому мы ни в коем случае не списываем китайцев со счетов и настраиваемся на очень серьезную борьбу с ними.
– На своей первой Олимпиаде-2002 в Солт-Лейк-Сити вы были свидетелями печального судейского казуса – золото в парном катании присудили россиянам Елене Бережной – Антону Сихарулидзе и канадцам Жами Сале – Давиду Пелетье. На вас каким-то образом действуют «теплые» воспоминания о тех событиях?
Т.Т.: – В Солт-Лейк-Сити соревнования проводились по старой системе судейства, а предстоящая Олимпиада пройдет по новой – компьютерной. Кроме того, выиграв январский чемпионат Европы в Турине, мы убедились, что в Италии к русским спортсменам относятся с большой симпатией. Но все равно победителей определяют арбитры, поэтому я, например, уже сейчас морально готова к любым сюрпризам. Главное – показать хорошее катание, сделать из него конфетку, и тогда никакие политические игры не помешают выиграть.
– Вас связывают всего лишь дружеские отношения. Трудно ли танцевать Ромео и Джульетту партнерам, которые не влюблены друг в друга?
М.М.: – Нет, нетрудно, поскольку в связи с новыми правилами не успеваешь создавать глубокие образы. Произвольная программа, по сути, приравнена к короткой: все внимание – на вращения, спирали, прочие элементы, а лирики очень и очень мало.
– Все-таки сколько времени остается на чувства?
М.М.: – От силы минута из четырех с половиной. У нас всего два или три любовных «диалога», их придумал самый модный сегодня специалист Николай Морозов, который помогал нам с постановкой шагов. Посмотрев программу, он заявил, что тема главных героев практически отсутствует. Добавил немножко шекспировских страстей, и теперь можно с уверенностью сказать: «Да, это Ромео и Джульетта!»
– У Морозова берут уроки практически все ведущие спортсмены мира. Наверное, в его постановках можно обнаружить повторы?
М.М.: – Как показывает практика, у Коли на всех находятся свежие идеи, хоть он и должен уложиться с постановкой в считаные дни – в дверь уже стучится следующий клиент. Но иногда спортсмены просят: мол, хотим такую же дорожку шагов, как у Алексея Ягудина. Видимо, у них нет времени и желания, чтобы найти собственный почерк. И почему постановщик должен отказывать, если есть спрос на этот материал? Так рождаются клоны… Мы с Таней не используем чужие находки, поэтому Морозов в основном руководствовался нашими пожеланиями.
– Максим, в октябре 2004 года на турнире «Скейт Америка» вы уронили Тотьмянину с поддержки. Таня получила сотрясение мозга. Правда, что вы долго не могли пережить эту драму?
М.М.: – Честно? Только недавно освободился от чувства вины. Как говорит тренер, я убрал свои комплексы в рюкзак, плотно закрыв его. После продолжительной работы с психологом Еленой Дерябиной. До сих пор сотрудничаю с ней. Она знает, как настроить и успокоить меня. А это очень важно.
– Но не может же психолог всюду вас за руку водить?
М.М.: – Не может, тем более что Дерябина живет в Москве, а я в Чикаго. Но чуть что – сразу звоню ей, спрашиваю совета. Понятно, я крепкий, здоровый парень – вон, под метр 90 вымахал (смеется). Должен быть сильным… Но, знаете, даже не о том роковом падении речь, о нем-то мы забыли. Просто у всех есть свои волнения, переживания. Все это определяется общим понятием – «страх», а это в свою очередь защитная реакция организма на неизвестность. Психолог помогает грамотно выйти из этого состояния.
– Таня, обвиняете Максима в случившемся?
Т.Т.: – Нет, Маринин не виноват! Так получилось... Парадоксально, но интерес к нашей паре возрос после того, как я получила сотрясение мозга: после выписки из больницы в один день я дала американским журналистам одиннадцать (!) интервью. Мы прославились, а ведь на тот момент уже были чемпионами мира! Получается, работали-работали, выступали за нашу страну, а нас словно не замечали. Это очень обидно… Вот Ирина Слуцкая, Евгений Плющенко, Татьяна Навка и Роман Костомаров – другое дело. Как только выигрывали, сразу становились знаменитостями.
– Вроде бы вы вдвоем не терпите по соседству спортсменов экстра-класса и выжили Фуми Сугури, японскую ученицу Васильева, из Чикаго?
М.М.: – В августе Сугури опять приезжала к Васильеву – на несколько недель. Но тренируется она в Японии. Других учеников Олег Кимович не взял, потому что у нас свои требования к тренеру. Мы идем к серьезному результату и не хотим, чтобы рядом был кто-то посторонний.
